888TopicPost_Blog888
@Comment=all@
$View=all$
Бессовестные и зажравшиеся: когда «слуги народа» лопнут?

  Депутат Госдумы от КПРФ Вера Ганзя пожаловалась, что зарплаты в 380 тысяч рублей ей слишком мало. Мол, все просят купить то одно, то другое, а на всех не хватит. Позднее, когда депутата обсмеяли и отхулили, Ганзя обвинила журналистку — «бессовестную и непорядочную» — в том, что та переврала слова. Бедненькая. Впрочем, подобные заявления от Веры Ганзи — о недостаточном финансировании депутатов — звучали и раньше.
  Сразу вспоминается видео, где депутат Госдумы от «Единой России» Ольга Баталина приехала в городок Маркс разъяснить людям суть пенсионной реформы. А они, побитые жизнью и отчаявшиеся, задали вопрос: «А вы сколько получаете?» И Баталина ошарашила. Вспоминается и депутат городской думы Березовского Андрей Брусницин, заявивший на встрече с избирателями: «Если мужчина получает меньше 30 тысяч рублей, это не мужчина, это лентяй».
  Да много кто вспоминается. Чего мелочиться? Если премьер-министр Дмитрий Медведев «сочувствует» пенсионерам: «Денег нет, но вы держитесь», а учителям, если те хотят заработать, советует идти в бизнес.
И нет ничего удивительного в том, что Анатолий Чубайс, как рассказала его супруга Авдотья Смирнова, узнал об унижении российских граждан только из сериала «Бригада». Повторяю: в этом нет ничего удивительного. Потому что люди эти — власть имущие — существуют в параллельной к народу реальности. Они не соприкасаются с чернью. Для них — отдельный транспорт, мчащий их по сытой жизни. А чернь пусть трясётся в вонючих электричках, часто проводя время там, как герой бессмертной поэмы «Москва — Петушки».
  Депутаты и прочие сластолюбцы халявы, конечно, могут валить всё на бессовестных и непорядочных журналистов, но фокус в том, что они, многие из них, действительно, так думают: нам платят слишком мало. Я, собственно, сам не раз слышал подобное от депутатов разных инстанций. И плевать им на те возможности по «распилам» и «откатам», что у них есть. Потому что Левиафан умеет лишь жрать. И он искусен в том, чтобы не лопнуть от такого количества жратвы.
  Та же история — и с пенсионной реформой. Можно ведь было подать её совсем иначе. Поговорить с людьми, объяснить, на что пойдут эти деньги, а не выжимать из народа, точно лихой рэкет пришёл в ларёк в 90-е. И ведь кому пойдут средства в конечном счёте? Будущим пенсионерам? На строительство заводов и ремонт дорог? Да нет, просто одна жаба расстроилась, что не получает свой миллион в день — надо компенсировать за счёт народа.
  И вот это уже удивительно, что находятся люди — немало таковых, — которые ещё смеют хаять и высмеивать народ. Мол, не тот он: не умён, не пригож. Но сколько паразитов существует за счёт этого «убогого» — не такого — народа? Скольких господ и хозяев тащит он на своих кровоточащих плечах? Тот самый народ, которому принадлежит и нефть, и газ, и другие недра России. Принадлежит на бумаге, а на деле: как у Маяковского, нате боярышник в гастрономе и политический трагифарс по зомбоящику.
  Но — все эти разговоры о внешней угрозе пусть и имеют под собой основания, однако — куда страшнее угроза внутренняя. Не американские интервенты и не лютые бандеровцы, а удушающая несправедливость уничтожит Россию. Несправедливость, прежде всего, выражающаяся в тотальном расслоении. Мало 380 тысяч? Мало 380 миллионов? Мало 380 миллиардов? А ты на 20 тысяч поживи.
Кто на что учился? А кто учился на депутата? По какому закону их в принципе отбирают? Вот прошли выборы — и посмеялись, а после поплакали. Потому что как в той песне: «Выборы, выборы! Кандидаты — п… ы!» Ну, вы поняли. А выбирать и, правда, из кого? И главное — что дальше? Я вот смотрел на листовки и борды, украшавшие город — и видел знакомые лица из прошлого. Самые ушлые, самые бестолковые полезли в депутаты. Те, кто больше ничего не умеет. Доить коров — для них это неведомая наука. А вот доить людей — самое то.
  Но почему бы не пойти и не исправить порочную систему? Да потому что система выстроена так, что любой конструктив она выдавливает, как чужое, бесполезное и даже опасное. Нормальный человек — за редким исключением — туда не пойдёт. А если пойдёт, то — опять же за редким исключением — его переиначат, инициируя злом. Тут действует нечто вроде секты, поклоняющейся маммоне.
  Именно так. Слуги народа превратились в рабов маммоны. Они отгородились от черни высокими заборами, укрылись в бронированных лимузинах, натянули маски чванства на лица — им хорошо. А остальные? Пусть копошатся. И над всем девиз: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Слов «порядочность», «совесть» в ответе не вставлять. Или ещё девиз: «Падающего толкни». Чуждая матрица, которую мы столь охотно заимствовали, у нас извратилась до предела. Выбирают не из лучших — из худших. Потому что лучшие в этом бардаке участвовать не могут. Хуже — лучшие для этой реальности равны худшим. Всё перевернулось, точно в апокалипсическом сюжете.
  Было ли лучше раньше? Вряд ли. Но точно был идеал, русский идеал: власть означала не возможность, а ответственность. Если народ наделял тебя властью, то ты отвечал не только за себя, но и за людей. Ты получал больше не возможностей, но задач, проблем. Потому власть в русской традиции воспринималась не как благо, а как наказание. Сейчас же декларируется совсем иной подход.
  Справедливость, без которой немыслимо русское общество, отброшена как анахронизм. И уж совсем атавизмом — высмеянным, нелепым — видится совесть. Хотя когда-то, напомню, в России чуть менее 100 лет существовал Совестный суд. Его бы вернуть, правда? Да морды сытые — на скамью подсудимых. Но несбыточно. Потому что общество, которое выстраивается сегодня, — это людоедское общество без совести и справедливости. Оно создаётся намеренно, на всех уровнях.
  Вот в чём кроется главный ужас. Не в том, что эти люди в верхах, рабы маммоны — ошибка, досадная оплошность. Нет, ужас в том, что они закономерное следствие системы. Той, которую не исправить, сменив одних кровососов на других. Тут и осиновых кольев не хватит. Вурдалаки шествуют строем, скованные одной золотой цепью.
  Ни справедливости, ни совести априори не может быть в кастовом — гипертрофированно кастовом — обществе. Тут мало переставлять касты и членов каст местами — важно переиначивать саму экзистенцию данного общества. И в конечном итоге это сделают не лучшие, а худшие. Тогда последние станут первыми. Главное — чтобы им это не слишком понравилось, и они не почувствовали вкус того, что ещё недавно сами так ненавидели.